Именно так в свое время называли Байкало-Амурскую магистраль — железнодорожный путь, который протянулся по стране более чем на четыре тысячи километров. Ее строительство началось еще в тридцатых годах прошлого столетия, но только в 1974 году, после того как БАМ объявили Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, сюда потянулись молодые люди: говорят, их было почти 2 миллиона. В июле отметили 45-летие начала строительства магистрали.
В числе тех, кто по зову Родины отправился на БАМ, был и уроженец наших краев Юрий Завьялов. После школы отучившись в ДОСААФ, полгода провел за «баранкой» в колхозе «Пламя революции», потом пришла повестка в армию — вполне типичная биография молодого советского парня из села.
В армии полгода в подмосковной учебке, где Юрий получил лычки младшего сержанта и удостоверение водителя-инструктора. И, как говорится, вперед и с песней, — на БАМ. На дворе был 1982 год, к тому времени великая стройка продолжалась уже восемь лет.
— Служить мне выпало в таёжном поселке Дипкун, что под Тындой, там тогда стояла воинская часть, — рассказывает Юрий Евгеньевич. — Наш автобат занимался обслуживанием железной дороги, подвозили грузы. Я был водителем «КрАЗа»-болотника в роте ГСМ, цистерны со станций развозили по точкам, где шло строительство. Это 300-400 километров в одну сторону.
Условия работы были сложные — зимой мороз такой, что бревна трещат, а по теплу другая напасть — комары. Грузовики, хотя и вездеходы, нередко вязли в болотах — дорог-то нет, а только их подобие из «кругляка», тогда приходилось вытаскивать их оттуда на домкратах. На зимниках тонули машины, а летом нередко приходилось тушить лесные пожары, тайга то тут, то там постоянно дымила.
— Помню, как при прокладке тоннеля нужно было пройти одну сопку, — рассказывает он. — Решили ее взрывать. Целый год бурили, пичкали взрывчаткой — тротил туда, как зерно, в кузовах возили. В день взрыва мы как раз на выезде были. Как шарахнули! Земля тоннами в воздух летела, под машиной с товарищами спасались. А на месте сопки образовалась яма. Можно прокладывать рельсы.
В бытовом плане, по словам Юрия Евгеньевича, все было довольно неплохо. Кормили хорошо. «Не наливали только! — шутит бамовец. — Но при желании можно было достать и это». В воинской части, где он служил, имелись казармы и вся инфраструктура. А вот на точках, куда забрасывали снабженцев, приходилось жить в брезентовых палатках. Летом еще ничего, а вот в морозы бывало тяжко. Армейская палатка хотя и с печкой, но чуть зазеваешься, забудешь поленья подкинуть, и уже холодрыга. А мороз на улице до 55 градусов, арктическая солярка замерзает, что уж о людях говорить. Поэтому по теплу бойцы сами организовали себе более основательное жилище из бревен.
— Шпалы лично я не таскал, а вообще солдат много было, не только гражданские строили, как нам по телевизору показывают, — рассказывает мой собеседник.
Временами было очень тяжело. Но Юрий Евгеньевич с теплотой вспоминает время, проведенное на БАМе.
— Там была романтика, — делится он. — Вокруг сопки, горные речки со студеной водой. Просыпаешься с утра, слышишь, как глухари токуют. Словами не описать всей тамошней красоты.
Бамовец вспоминает, что именно на период его службы выпала стыковка «золотого полотна» на разъезде имени Героя Советского Союза Виктора Мирошниченко. Своими глазами он этого не видел, но, по словам сослуживцев, момент был торжественный: с речами начальства, флагами, лозунгами. Так был завершен Восточный участок БАМа, а вместе с этим пришел и дембель нашего земляка.
Остаться на БАМе Юрий Евгеньевич не захотел: его автобат к тому времени расформировывали, да и сильно хотелось в родной хутор Лощиновский, где ждала его девушка — ныне супруга. О полутора годах, проведенных на главной комсомольской стройке, напоминают несколько армейских снимков и медаль «За строительство Байкало-Амурской магистрали». Давали ее, по словам Юрия Евгеньевича, только тем, кто заслужил.
— Говорят, раньше по ней даже какие-то льготы были, только я никогда никуда не обращался, — говорит он. — Не за льготами я туда ехал и не за деньгами, хотя нам и платили там.
В местах своей службы Юрий Евгеньевич с тех пор не бывал, а вот сам БАМ видел во время поездки в Усть-Илимск. Говорит, что жизнь там кипит. В девяностые годы часто высказывались мнения, что БАМ — это никому не нужная дорога. У тех, кто строил магистраль мыслей таких не было: они делали общее дело, хотелось быть полезными Родине, приложить руку к чему-то великому. Спрашиваю бамовца, сможет ли современная молодежь повторить что-то такое? Он отрицательно качает головой.
— Молодежь сейчас по большей части ленивая: хочет получать деньги, но никак не работать. Нашему же поколению было к чему стремиться, думали о будущем, а сейчас все живут одним днем, — говорит Юрий Евгеньевич. — Патриотизма никакого. Привычки трудится тоже. Хотя люди, наверное, и сейчас найдутся, да кто только клич-то кинет? Поэтому и гордится нынешнему поколению будет почти нечем. А мы вот БАМ строили. Мечтали о великом будущем…
Д. СЕРГЕЕВ.
