Пусть простит меня отец Петр, если что не дослушала и выспросить не успела про его большой жизненный путь. Но как уж вышло: журналистская работа спешная, да и батюшке сейчас минутку не выкроить.
«Пост — трудное время, — объясняет он. — В день по две службы — утром и вечером, каждая — по четыре часа на ногах. А потом и пассию надо служить, и лекцию к воскресенью готовить…» Плюс прочие церковные дела, которые священник Богоявленского храма города Фролово протоиерей Петр Пильгуев не может переложить на другого. Батюшке Петру 73 года, с 1994 года он служит в храме. Но если говорить о пути к вере, то она у него началась задолго до вступления в церковные должности.
Говорят, половина выпускников духовных семинарий не идут служить в храмы. Все потому, что молодежь часто видит в священническом служении парадную сторону — нарядное облачение, красивую обрядовость. О сложностях жизни священника узнают потом. Впрочем, как и о радостях, которые приносит этот путь. Отец Петр пришел в храм не со студенческой скамьи. Ее у него, в общепринятом смысле, и вовсе не было. Он просто вырос в православной среде, был с детства приучен к храму — сначала бабушкой, потом мамой, которая, имея трехклассное образование, была женщиной по-житейски мудрой, по-православному кроткой и одновременно стойкой. Вместе с мужем ей довелось пережить ужасы раскулачивания, от которого они бежали в Грузию. Обжились там, поставили дом. Потомки донских и кубанских казаков, их дети Петр и Георгий родились уже в Тбилиси. Знание о своих корнях, любовь к оставленной родине, слова молитвы сыновьям передавала мама. Георгий стал священником, Петр был рядом с ним — помогал в храме, на службах.
— Я прошел большой путь, — вспоминает отец Петр. — Получил профессию инженера-конструктора, работал на военном заводе. Работа нравилась, но душой тянулся в храм. Взять на себя крест священнослужителя долго не решался. Стоять у престола Божьего очень нелегко. Помню: начало службы в храме — в восемь утра, а у моего брата в окне свет горит с четырех: он становился на молитву перед литургией. Кроме того, священник должен иметь в своей душе только любовь, смирение, кротость, быть мудрым, нести духовную ответственность. Быть священником — серьёзный и очень ответственный шаг.
Из Грузии судьба вернула Петра Пильгуева в Россию уже в девяностых. Распад СССР, последовавшие национальные конфликты и притеснения русских привели семью к пониманию, что у их детей нет дороги в той стране. Вернувшись в Волгоградскую область, попал на приём к владыке Герману. Тот сказал: «Тебе надо быть священником». Так Петр был рукоположен в дьяконы, а позже в священники. Много лет служит во Фролово, здесь обрел прихожан, которых очень полюбил.
Все годы рядом с ним супруга матушка Зинаида, его поддержка и опора, мать двоих его сыновей. Один парень пошел по мирским стопам отца и стал инженером. Второй выбрал его духовный путь и стал дьяконом, служит в волгоградском храме. Дедушка Петр рад, что и внуки воспитываются в православной вере.
Отец Петр неразговорчив и сомневается, надо ли писать о нем в урюпинской газете. Мол, у нас достойных священников у самих хватает. Но епархия выбрала именно его, значит есть в нем что-то особенное. Может быть, то, что Бог сподобил его находиться рядом с преподобными Глинскими старцами — удивительными людьми, хранителями монашества в советское время, великими молитвенниками. Один из них, Зиновий (Мажуга), был настоятелем храма в Тбилиси, где служил брат Петра Георгий. В этом храме у старца Зиновия, самого пережившего гонения и лишения, получали приют монахи Глинской пустыни после закрытия монастыря. К нему шли многие — старец Зиновий не просто давал совет, он открывал волю Божью — был наделен даром прозрения и духовного утешения.
— Это благодатное общение научило меня многому: как помогать людям, как уважать их, поддерживать в скорбях и трудностях, — говорит отец Петр. — Мне на память достался коврик владыки Зиновия, который висел у его кровати. Бережно храню его.
А еще у батюшки есть особая книжечка — в ней он пишет имена родных и знакомых для чтения молитв — кому о здравии, об исцелении болящих, а ушедшим — за упокой. У глинских монахов были подобные рукописные книжечки, по ним они ежедневно читали в молитве имена. Толщина этих книжек поразила тогда будущего священника, он дал обещание Богу поминать имена всех своих ближних…
О. ФЕДОРОВА.
