Недавно мы узнали о смерти бывшего урюпинского прокурора Александра Ивановича Недогреева. Коллектив Урюпинской межрайонной прокуратуры откликнулся некрологом, вспомнив основные жизненные вехи его службы. Нынешний прокурор выразил от имени сотрудников соболезнование родным и близким.
В Урюпинске не осталось родственников семьи Недогреевых, но почему-то его уход, а за ним и известие о безвременной смерти Нины Сергеевны Елмановой, работника того же самого «прокурорского призыва», вызвали воспоминания. Захотелось сказать доброе слово о том дружном коллективе, с которым по молодости довелось сотрудничать. И, конечно, с ностальгией помянуть то время.
Сколько же воды утекло! Как рассказал нам нынешний руководитель прокуратуры Владислав Кузнецов, личное дело его предшественника Недогреева довольно обширное — Александр Иванович был межрайонным прокурором три срока, с 1988 года по 2002-й. Начал, можно сказать, в одной эпохе, а на пенсию вышел в другой. Молодые журналисты сегодня, наверное, не смогут оценить в полном объеме масштаб той работы. Ведь последующие события давали нам куда больше резонансных информационных поводов. Но и в «тихое время» Недогреева тоже были громкие дела. Рассказывает Николай Кичигин, следователь, зампрокурора в 1984-2002 годах:
— Среди самых резонансных дел тех лет в памяти два убийства, по которым обвиняемых приговорили к расстрелу. Еще был побег из колонии с убийством людей и множество широко обсуждаемых преступлений. Ни одно убийство не осталось нераскрытым. Хотя, надо сказать, преобладали преступления на почве семейных отношений. Самые резонансные дела посыпались к середине-концу девяностых.
Николай Евгеньевич добавляет: не было ни одного незаконно привлеченного к уголовной ответственности лица, ни одного оправдательного приговора. А это показатель качества работы — когда результат оценивается не только числом поданных в суд исков, а и количеством обвинительных, отсутствием вынесенных оправдательных приговоров.
— Приметами того времени были коррупционные дела и громкие посадки рэкетиров, — вспоминает Александр Попов, заместитель прокурора в 1988-1993 годах. — Среди громких дел помню историю с хищениями на мясокомбинате с арестом 17 человек, и дело рэкетиров Василия Баранова, более известного по кличке Сыщик.
Сейчас убийствами занимается следственный комитет, раньше же это была прокурорская подследственность. Прокурор на такие дела выезжал лично. И всегда брал с собой журналиста.
Рассказывает Александр Попов:
— Журналисты помогали не только информационно, но порой и технически. Так, 13 января 1993 года были найдены два трупа в доме у платочного рынка. Мы снимали место происшествия на камеру телевидения. Виновного, убившего сестру и ее мужа на почве пьянства и имущественных споров, приговорили к расстрелу, впоследствии мера наказания была изменена на срок в 15 лет.
Впрочем, интересного в работе прокуратуры нам всегда хватало в любых темах, будь то хищения социалистической собственности, экологическая проверка или вопросы ЖКХ. В стране шла приватизация, закрывались предприятия, встала проблема защиты прав трудящихся. Часто рабочий день газетчиков начинался со звонка от соседей (прокуратура находилась в старом здании, через дом от редакции): «Не хотите поприсутствовать на допросе?» И мы мчались, чтобы первыми увидеть, сохранить для газеты и истории ценный материал, который потом обсуждался чуть ли не год. Как-то обходились без пресс-службы и согласований.
В информировании и информации нуждались все, и правоохранительные органы шли навстречу. И суд, и прокуратура, и милиция. Александр Иванович всегда ратовал за то, чтобы не просто стоять на борьбе с беззаконием, но и заниматься правовой пропагандой. У прокурорских работников было обязательство: ни одно громкое дело не должно пройти без опубликования в СМИ. И получались мини-детективы и поучительные истории, всегда по свежим следам, всегда с моралью, пробирая душу. Чтобы каждый знал: вот они, эти люди, которые вчера жили рядом с нами, а сегодня оступились, и пришла беда…
Журналист очень дорожил этим источником. Интересная фактура — полдела, но прокурорские наши помощники были еще и умелыми рассказчиками. Сказывался жизненный опыт. Сам Александр Иванович пришел в прокуратуру не зеленым юнцом. Рассказывает нынешний прокурор Владислав Кузнецов:
— Тогда многие руководители приходили к руководству, имея за плечами большой опыт работы. Александр Иванович закончил Михайловское педучилище, поработал учителем в школе, отучился в Саратовском юридическом институте, был стажером, потом следователем прокуратуры, через несколько лет заместителем прокурора Фроловского района и прокурором Урюпинска.
Знание жизни помогало в работе. Мы поражались, как свободно сотрудники прокуратуры, эти «сухари» по должности, оперируя фактами, рисовали нам полноцветную картинку социальной жизни. Они словно пропускали через себя всю глубину неправомерных действий своих подопечных, проникались сами, заставляя проникнуться других.
— Однажды ко мне пришел человек, которого я посадил на длительный срок, — вспоминает Николай Кичигин. — Пока он сидел, его лишили жилья. «Помоги, говорит. больше пойти не к кому. А зла не держу, ты ж меня за дело посадил…» Это же очень важно — убедить человека в том, что, коль виноват, всегда лучше искупить вину, не держать этот груз в сердце.
Они на самом деле искренне желали, чтобы люди изменялись к лучшему. Все, кого помним и знаем: это и покойные ныне Татьяна Юрьевна Царькова, и Нина Сергеевна Елманова, и здравствующие Галина Степановна Недоборова, Сергей Александрович Двужилов, и многие те, кого не назвала. Отрадно и то, что многие их нынешние коллеги сохраняют этот интерес к работе, к делу, которому служат, понимая важность своего труда, стараясь скрупулезно изучить каждое дело. И делятся информацией с читателями. Это радует, несмотря на то, что законы сильно поменялись, полномочия у нынешних надзорных органов стали немного иными.
Еще один момент вспомнился из прежней жизни. В те времена ничего не было тайной за семью печатями. Любой чиновник мог дать комментарий, не опасаясь быть обвиненным в нарушении какого-нибудь закона. Прокурорские наши друзья с готовностью делились информацией. Понимали свою особую значимость они так — если ты человек общественный, ты не вправе скрывать ни служебные дела, ни даже личные. И однажды случился курьез. Журналист, готовя опрос на тему, кто как работает на даче летом, позвонила Недогрееву. А он возьми и пошути: «Да у меня пятнадцатисуточники на даче работают, а я отдыхаю!». Чего, конечно, не было. Не знаю, как прошел этот опрос через редактора, но статья вышла. Дальше, как говорится, было шумно, и уже в следующем номере спешно сделали пояснение примерно такого содержания: «То, что написано, была шутка». Торопясь, слово «шутка» написали с буквой «щ», так оно и вышло в газете. И что? Посмеялись и дальше пошли работать. . У нас с тех пор в аналогичных случаях принято было говорить: «Простите, это была ЩУТКА». А инцидент на том, как говорится, был исчерпан.
Да, широкой души были люди. Незабываемое время.
О. ШУШЛЕБИНА.
Фото из архива.
